Из истории тамбовской медицины
В 1914 году Тамбовская земская больница была крупнейшим, если не единственным лечебным учреждением госпитального типа в Тамбове. Территорию она занимала даже большую, чем теперь: в ее состав еще входили корпуса, принадлежащие сейчас инфекционной больнице, здание СЭС (первый в Тамбове микробиологический институт), и медучилище. Преподавателями в нем работали врачи земской больницы, а ее главный врач был директором. По правую сторону Московской улицы близ старого здания медучилища располагался газовый завод (газгольдерная станция) и электростанция, которые также входили в состав больницы.
Поликлиники, или поликлинического отделения в больнице не было. Пациенты направлялись, или доставлялись в приемный покой, располагавшийся в левом торце основного здания на первом этаже (он находился там вплоть до середины восьмидесятых годов). Вызываемый в приемный покой фельдшером врач либо госпитализировал больного, либо отправлял его домой. Лекарства не выписывались и рецепты не выдавались.
В больнице имелось хирургическое, терапевтическое, глазное, инфекционное (заразное) и кожно-венерологическое отделения, а также приют подкидышей, приют для укушенных бешеными животными и приют Св. Елизаветы для неизлечимых больных.
Надо признать, что рабочий график врачей был не слишком напряженным. Главный врач по этому поводу пишет:«Время занятий ординаторов в больнице начинается обычно с 10 часов утра и продолжается в среднем до двух часов дня, кончаясь иногда раньше, иногда позже, смотря по количеству больных в отделении. Вечерних визитаций(обходов) в большинстве отделений нет, они заменены визитацией дежурного врача. В хирургическом и гинекологическом отделениях визитации делают интерны». Всего врачей в больнице в 1914 году было 12 человек, включая главного врача (старшего доктора) и двух интернов.
Все любят сравнивать условия работы, жизни, оплаты своего труда с ситуацией в других регионах страны или за рубежом. Тем более интересно узнать, как зарабатывали медики сто с лишним лет назад. Та вот, годовая зарплата врача- ординатора земской больницы в 1911 году составляла 900 рублей плюс 500 рублей квартирных, плюс поурочная плата за занятия в фельдшерской школе. Старший ординатор, то есть заведующий отделением, получал жалование на 200 рублей больше. Жалование прозектора (единственного в губернии), составляло 2000 рублей, плюс 500 рублей квартирных. Ну и главный врач имел 3000 рублей жалованья в год, готовую квартиру при больнице плюс 600 рублей за директорство в фельдшерской школе. Основной оклад фельдшера- 300 рублей плюс комната при больнице, плюс питание при больнице или так называемые кормовые деньги. А вот сестрам милосердия (их при больнице было всего три), губернское управление платило за работу 900 рублей ежегодно. Управляющий аптекой имел 1200 рублей и квартиру, бухгалтер- 1500 рублей плюс 180 рублей квартирных.
Помимо этого, существовали периодические прибавки к жалованию за выслугу лет. У врачей – 300 рублей за выслугу пяти лет, 600- за десять лет. Фельдшерам- 25% за выслугу пяти лет и 50% оклада после десяти лет. Ежегодно всем (кроме врачей) выдавались наградные деньги- нынешняя тринадцатая зарплата. Служащие конторы и хоздвора наградные в размере оклада получали два раза в год. Навскидку, сопоставимо с нашими сегодняшними зарплатами, ориентируясь на изменившуюся покупательную способность. Считайте сами. Вот цены закупаемых в земской больнице продуктов питания:
Сметная стоимость дневного питания для больного составляла 28 коп., для фельдшера - 30 коп., для прислуги - 20 коп. Правда фельдшеры, после ввода в строй централизованной кухни, питаться в ней отказались и получали «столовые» деньги. Объяснение этому странному решению в том, что фельдшеры в те годы занимали более высокое положение в больнице, днем являясь полноценным помощником врача, а в вечерние и ночные часы практически хозяином отделения, зачастую жили при отделении и, существовавшие ранее отделенческие кухни готовили для них еду уж точно не из расчета 30 копеек в сутки.
Так вот, вроде бы не хуже жили, однако, из того же отчета главного врача следует, что лица со среднегодовым доходом ниже 600 рублей в год (а это как раз общий годовой доход фельдшера), относились к малообеспеченным, подлежащим, в частности, бесплатному лечению в больнице.
Вообще ситуация с платностью в 1914 году и сейчас довольно похожа. Плата за лечение тогда составляла 44 копейки в сутки (хотя стоимость койко-дня в среднем составляла 2 рубля), остальное доплачивала казна. При этом имелась масса категорий льготников: бесплатно лечились все медработники, все низшие госслужащие губернских учреждений и другие служащие с доходом менее 600 рублей в год, воспитанники сиротских приютов и все больные с направлением участковых врачей на стационарное лечение. Родильницы, сейчас говорят «роженицы», платили по 2 рубля в день первые пять дней, что говорит о том, что рожать в роддоме в те годы считалось необязательной роскошью. Однако с девиц и вдов плата не бралась. И после пяти дней плату переставали брать со всех, что говорит о том, что уже тогда ситуацию, когда роженица нуждалась в более длительной госпитализации, считали осложненными родами. А это уже болезненное состояние и проблема здравоохранения, а не прихоть пациентки. Железнодорожные служащие также платили по действительной стоимости - 1, 87 руб. в сутки. Воинские чины и арестанты - 1 руб. Пребывание в «заразном»- инфекционном отделении было бесплатным - за казенный счет.
Проекты реформирования здравоохранения существовали, наверное, со времен Асклепия и Гиппократа. Не обходили они стороной и Тамбовскую земскую больницу. И, конечно, в основе всех проектов лежали финансовые соображения. В 1913 году губернское земское собрание постановило сократить число коек в единственной губернской земской больнице с 270 до 237. Было также признано, что существующий порядок финансирование ее из бюджета области несправедлив, ввиду того, что уезды, в силу разной удаленности от губернского центра, пользовались ее помощью неравномерно. Было принято решение распределить стоимость содержания больницы между уездами, пропорционально числу больничных дней, проведенных в больнице жителями того или иного уезда. Выполнению этого постановления помешала первая мировая война, затем революция.
Еще пример, при обсуждении бюджета на 1914 год Медицинским Советом больницы было запланировано:
Из приведенных постановлений Совета губернская земская управа утвердила пункты 1, 3, 4, 7, 8, 9. Пункты 2, 5, 6 были отклонены.
Вопросы подготовки новых врачебных кадров всегда были и будут актуальны. Вот что пишет по этому поводу в своем отчете главный врач земской больницы: «Учрежденный губернским земским собранием сессии 1899 года по докладу старшего врача проф. Ринка институт практикантов за последние 15 лет своего существования не в достаточной степени оправдал свое назначение. Из многих, кончивших 3-летний стаж в больнице интернов, лишь немногие перешли на службу в уездные земства, большинство же врачей осело в городах… Поставлен вопрос о реорганизации этого института». И реорганизовали. Через сто лет. Передав интернов в подчинение из больниц в мединституты. Чем только ухудшили процесс обучения. В результате интернатура была несколько лет назад вообще отменена, но, пришедшая ей на смену ординатура, так же далека от идеала и страдает теми же болезнями, что и прошлом веке. И также большинство молодых врачей всеми правдами и неправдами остаются в городах, как минимум, губернских, а лучше - в федеральных центрах. Как и еще 150 лет назад, пусть и не врач, в будущем знаменитый, Виссарион Григорьевич Белинский, исключенный из пединститута, писал матери из Москвы «...не только в уезд, но даже и в губернский город, я ни за что на свете не поеду, скорей умру», перебиваясь случайными заработками и репетиторством снимал комнату за 50 рублей в месяц (месячная зарплата уездного врача). Позже плакался в письмах друзьям, что ему не хватает 2 тысяч ассигнациями, чтобы съездить на курорт в Германию, причем друзья ему эти деньги немедленно одолжили без отдачи, но самим лечением и вообще Германией Белинский остался крайне недоволен, что, кстати, и сейчас не редкость.
Жили интерны в то царское время при больнице, получая поистине «царскую» стипендию в 600 руб. в год- половину средней врачебной, готовый стол и комнату.
Для повышения квалификации врачей имелись научные трехмесячные командировки. Губернское ведомство субсидировало две командировки в год, выделяя 250 рублей на ординатора или 500 рублей на главного врача. По приезде из командировки врач был обязан в трехмесячный срок представить на Больничный Совет отчет о своей командировке, который обычно печатался в «Тамбовской санитарной хронике».
На территории земской больницы было три церкви, функционально заметно отличавшиеся друг от друга. Одна при морге- в основном для отпевания умерших, а две вторых, в центре основного здания и приюте Св. Елизаветы, -для исцеления душ, возвращения веры в жизнь. Церковь в главном корпусе имела очень интересное архитектурное решение. Она занимала центр второго и третьего этажа. Основной вход в нее располагался в коридоре второго этажа. Из коридора третьего этажа был вход на хоры. При ней был организован приход, шли регулярные службы.
Для каждого времени существуют свои представления о новом, свои прогрессивные теории, методики, аппаратура. В начале ХХ века в медицине одной из новинок было внедрение в практику исследований рентгеновских лучей. И, надо сказать, тамбовские врачи немедленно оценили необходимость применения этой, только созданной рентгеновской аппаратуры. В 1913 году земская больница приобрела уже третий рентгеновский аппарат импортного производства второго поколения. Главный врач пишет: «Настоящий аппарат, уже третий в больнице, поставлен фирмой Sanitas (так написано в отчете, думаю, что это ошибка и речь шла о фирме «Siemens») в начале 1913 года и обошелся в 2900 рублей; бывший на его месте аппарат Всеоб. Комп.Электрич., как негодный, снят. Настоящий аппарат, по согласному мнению, работающих врачей, удовлетворяет современным научным требованиям».
Вообще, технологическое обеспечение больницы того времени вызывает уважение. Как было уже отмечено, больница располагала автономной системой электроснабжения - электростанцией и газовым заводом, на газе которого работали генераторы этой электростанции и отапливались корпуса больницы. Имелись и стационарные стерилизаторы, вмонтированные в здание. В импортных котлах на централизованной кухне был даже автоматический впрыск холодной воды в момент открывания крышек, чтобы конденсировать пар и предупредить ожоги персонала. Кухня эта закрылась в областной больнице лишь несколько лет назад, но кто помнит про эти котлы – на электрических плитах стояли обыкновенные алюминиевые чаны с простыми крышками, ручки которых были обмотаны марлей. Достаточно современно выглядела и система канализации, отдельные элементы которой используются до сих пор. В инфекционном отделении имелись даже специальные печи Качурина для сжигания экскрементов.
Как можно понять, губернская больница находилась в весьма приличном положении, как по помещениям, так и по штатам и финансированию. Несколько хуже была ситуация в уездах губернии (районах области). Вот данные отчета по лекарственному обеспечению Моршанской окружной лечебницы за 1854 год. Пусть читателя не удивляет несколько необычный для нас набор «лекарств» - помните, что ни антибиотики, ни даже аспирин еще не были открыты. Здесь указана лишь часть, хотя и значительная, лекарственного обеспечения, распределяемая централизованно. Все возможные отвары, микстуры, пилюли, спирт, наркотики заказывались по рецептам в местной аптеке.
| Наименование | Получено за год | Положено по каталогу (норматив) |
|---|---|---|
| Масло деревенское | 8 фунтов | 120 фунтов |
| Мед | 30 ф. | 300 ф. |
| Портвейн красный | 8 бут | 120 бут |
| Пиявки | 400 | 2000 |
| Сахар | 9ф. | 80 ф. |
| Горчица | 18 ф. | 60 ф. |
| Сало | 23 ф. | 50 ф. |
| Семя конопляное | 3 | 40 |
| Пиво | 8 бут | 120 бут |
| Мука ржаная | 25 ф. | 2 пуда |
Далее в перечне были уксус, воск, мыло, лук, пузыри бычьи, хрен, клюква, холст, сургуч, яйца куриные, лимонный сок, мел и прочие мало совместимые по сегодняшним понятиям ингредиенты, тоже значительно недополученные.
А это годовой бюджет Бондарской больницы начала прошлого века, единственной в уезде, учрежденной местными предпринимателями братьями Лапиными:
По мере приближенности к губернскому центру картина несколько улучшалась - бюджет здравоохранения по Тамбовскому уезду (району) за 1903 год:
Копаясь в архивах, можно отметить интересные совпадения в развитии здравоохранения области в конце 19 века и в конце века двадцатого. В 1886-90 годах в Тамбовскую врачебную управу (управление здравоохранения), которое в те годы выполняло еще и как сейчас это называется -лицензионные функции, пошел вал обращений с ходатайством разрешить открыть частные (вольные) аптеки. Количество частных аптек в городах и даже селах губернии стало расти как грибы. Спустя несколько лет пошел второй вал прошений- с просьбой разрешить открыть зубоврачебное дело. Абсолютно то же произошло в России и области в конце 20 века - чуть ли ни в каждом доме, каждом крупном магазине открылись частные аптечные пункты, стоматологические кабинеты и центры.
Еще интересная подробность. С 1874 года во врачебную управу часто стали обращаться с просьбой разрешить производство фруктовых и искусственных минеральных вод (и это при наличии собственных натуральных вод в Липецке). Спустя столетие искусственные минеральные воды (минерализованные) вновь заполнили прилавки наших магазинов.
Мнение о забитости населения в царские годы, я думаю, несколько преувеличено. Правда, в отношении сельского населения главный врач в отчете пишет, что в больнице имеются ложки, вилки, но «крестьяне пользуются вилками неохотно». Права же свои больные отстаивали довольно активно, к качеству обслуживания претензии предъявляли. Большую дискуссию в прессе вызвала публикация в одной из местных желтых газет жалобы больных на некачественное питание, посторонние предметы в пище, намекалось, что главный врач вместе с экономкой приворовывают, а врачи безразличны. Авторитетная комиссия из Тамбовской врачебной управы и Думы провела тщательную проверку, результаты были опубликованы в прессе. Отмечено, что как раз благодаря «выписанной» из Москвы новой экономке обеспечено достаточно качественное приготовление пищи и ассортимент блюд. Правда, был отмечен и факт действительного обнаружения однажды в каше обрывка бечевки от сахарного мешка, но при том обилии приготовляемых блюд (до 1200 обедов в сутки), подобные накладки признаны простительными.
Вечные проблемы с поставщиками. Сохранились протоколы врачебных коллегий начала 20 века, где постоянно возникали дискуссии, у кого из поставщиков лучше брать медикаменты. Фрагмент выступления врача С.А.Ханелес: «Мы - врачи - плохие знатоки аптечного дела. Вследствие этого мы находили Феррейна более выгодным. Несомненно, что все поставщики при заключении условий не раскрывают своих карт и затем наживаются, пользуясь нашей неопытностью в секретах их торговой техники». «Феррейн» Брынцалова возродился в конце двадцатого века и репутацию имел так же сомнительную.
Одной из постоянных особенностей Тамбовского, да и, наверное, вообще отечественного здравоохранения является активное участие медиков в общественной жизни губернии. В наши дни это, прежде всего первый постсоветский губернатор области Бабенко В.Д., почетный гражданин г. Тамбова, главный врач больницы имени архиепископа Луки, основатель одного из немногих в стране музеев истории медицины Фарбер Я.И., многие медики -депутаты областной думы, муниципальных законодательных и исполнительных органов. В начале прошлого века общественной деятельностью занималось в той или иной мере большинство медиков губернского центра. По немногим сохранившимся документам можно назвать гинеколога Левчука ВН., основавшего в 1914 году в Тамбове одно из первых в России Общество охраны природы, гинеколога Оленина С.К., учредившего Тамбовское медицинское общество. Оленин, кстати, уже в 1900 году был делегатом Первого международного конгресса радиологов в Париже (и это притом, что само явление радиоактивности было открыто лишь за 4 года до того). Так что его можно смело считать первым настоящим онкологом в губернии и одним из первых в стране, пропагандировавших комбинированный метод лечения злокачественных новообразований. Как и сейчас, за вклад в лечебный процесс активную общественную работу медиков периодически награждали. Я видел в архиве несколько курьезный документ - постановление 1874 года по отношению медико-хирургической академии о передаче Усманскому земскому врачу Витте орденского знака Св. Станислава 3 ст. и о взимании с него 15 руб. (надо полагать такова была себестоимость ордена).
О борьбе с раком думали в России давно. Академик Вельяминов во вступительной речи на 1 Всероссийском съезде по борьбе с заболеванием раком (1914г., апрель) говорил:«Если припомнить ,что в нашем обширном отечестве целые области лишены почти всякой врачебной помощи ,что у нас даже в городах не хватает больничных коек , требовать или даже ожидать от государства или общественных учреждений субсидий на борьбу со злокачественными заболеваниями и возведении специальных раковых институтов по моему опрометчиво».
Хотя, надо заметить, что уже в 19 веке, Тамбовская губерния стояла в числе немногих (Петербург, Москва, Киев, Варшава) где имелись отдельные койки и палаты для раковых больных. С 1869 г. инкурабельные больные содержались в отделении для «неизлечимых и неоперабельных больных». С 1890 –в приюте Св. Елизаветы для неизлечимых больных. Учредителем, основным спонсором строительства, наряду с девицами Елизаветой и Лидией Хвощинскими и, частично, содержателем его был местный купец и глава городской врачебной управы Л.В.Вышеславцев. Рассчитан приют был на 60 больных, по назначению - типичный хоспис, довольно роскошное по тем временам двухэтажное здание, даже с некоторыми архитектурными изысками, лишь спустя 110 лет потребовавшее капитального ремонта. По составу больных большую часть - около 20-30 человек составляли пациенты с различного рода параличами, 10-15 с третичным сифилисом. Онкологических больных в приюте постоянно находилось около 5 человек. Правда, как пишет в своем отчете за 1892 год старший доктор «по числу поступающих больные со злокачественными опухолями (преимущественно в области лица) занимают второе место, но они, благодаря истощению всего организма развивающимся новообразованием, живут недолго и дают громадный процент смертности, почему наличное число их всегда незначительно». Все больные, кроме одной, в 1892 году лечились бесплатно.
Режим питания в больнице, да и, по-видимому, россиян вообще, в позапрошлом веке несколько отличался от современного и здорово напоминал пропагандируемую гораздо позже американским диетологом П.Бреггом систему питания с ее поздним первым приемом пищи (организм должен заработать себе еду). Вот распорядок дня и режим питания в приюте:
Некоторые больные получают табак, который им дозволяется курить в палатах (табак за счет попечителя). В течение дня занимаются работами, кто какими может, чтением (библиотеку также организовал Вышеславцев, как, впрочем, и весь мягкий инвентарь, причем все белье было пошито дома членами семьи). Раз в неделю - ванна, кому назначено врачом как лечение - ежедневно. Смена белья -еженедельно, неопрятным - по мере загрязнения. Раз в две недели- всенощная в приютской церкви, на другой день- обедня. Городские пациенты (а их около30-40%) берут отпуска. Денег на лекарства уходило немного. Использовались дешевые антисептики и перевязочный материал. Гигиенические процедуры в прошлом относились к лечению. В дневниках историй болезни больных приюта в графе «лечение» чаще всего был или прочерк, или «ванна», лишь в последних записях, и то не всегда - порошки с опием.
Большой проблемой была, как и сегодня, выписка тяжелых больных из стационара. Запись в этапном эпикризе истории болезни Николая Самохина, 27 лет, диагноз гемиплегия справа, находился в приюте в 1885-1889гг:«…По сообщению Усманской Земской управы родственники Самохина отказываются взять его на свое попечение по неимению средств на его содержание». Само наличие этой оправдательной записи говорит о том, что и в те годы существовали некие предельные нормы нахождения на койке, превышение которых требовало объяснения.
Однако есть и другой пример. Некий Яков Антонович Мошалкин находился в приюте с 1892 по 1912 год с диагнозом третичный сифилис и беззаботно жил бы и дальше, если бы не пагубные наклонности. Запись в истории болезни от 16 июня 1912 года: «Призреваемый Мошалкин неоднократно был замечен в пьянстве и, несмотря на замечания, продолжал пьянствовать и спаивать других. 13 июня позволил себе распивать водку в сапожной мастерской приюта и, несмотря на распоряжение фельдшера удалиться, из мастерской не удалился и продолжал пить до тех пор, пока не был удален силой. Сегодня явился ко мне для объяснений опять таки выпивши. В виду невозможности дальнейшего содержания его в Приюте прошу г. старшего доктора ходатайствовать перед 3 управлением о выписке».
В конце 19 века в Тамбовской земской больнице по онкологическим показаниям проводят иссечение опухолевых язв кожи с пластикой , клиновидное иссечение опухолей при раке нижней губы с пластикой по Шоперту, либо Брунсу, «вылущивание лимфатических желез» при раке нижней губы, отделение половины языка «гальванокаустической петлей» и удаление всего языка с временной резекцией нижней челюсти. Производились гастроэнтеростомии, резекции желудка (1903г), ампутации или резекции прямой кишки, ампутации грудной железы (с 1881г а с 1886 года с удалением подмышечных лимфузлов). Применялись практически все известные в настоящее время операции при раке женских половых органов. Проводились, хоть и весьма упрощенные, клинические исследования народных средств: В 1896 году ординатор Ф.В.Сперанский пишет «мы назначали «прославленный» в истекшем году бородавочник (чистотел) по чайной ложке через час. Ожидаемых благоприятных результатов не получено, несмотря на продолжительное употребление его больными. Наблюдали случаи отравления, выразившиеся общей слабостью, упадком деятельности сердца и общим тоскливым настроением. Оставление приема средства быстро восстанавливало прежнее самочувствие. Доктором Олениным чистотел применялся при раке матки. Результат был также отрицательным, не только в смысле излечения, но даже и улучшения болезненного процесса». Губернские врачи активно интересовались всеми новинками в лечении рака. Тот же Оленин участвовал в работе Первого съезда врачей-радиологов в Париже в 1903 году. И это при том, что само явление радиоактивности было открыто Кюри всего лишь за несколько лет до того.
В 1905 году при раке желудка пытались применить «раковую сыворотку» некоего доктора Г. М. Влаева. Десятого июля 1905 года Губернское земское собрание постановило: «ассигновать 1200 рублей на производство опытов лечения раковых больных сывороткой доктора Влаева». Еще восемьсот рублей было собрано членами физико-медицинского общества по подписке. Из Парижа в Тамбов были доставлены гуси, иммунизированные в течение года «бластомицетами», выделенными из злокачественных опухолей у людей. Однако все пять случаев применения сыворотки для лечения раковых больных окончились неудачей.
Источник фотографии: http://fotostarina.ru/
Материалы, размещённые на сайте, не предназначены для постановки диагноза и лечения и не заменяют приём врача. Имеются противопоказания. Необходима консультация специалиста.
Ищите по имени врача, специализации, медицинском направлении или адресу медцентра
Укажите ваше имя и номер телефона и наши специалисты свяжутся с вами в ближайшее время
Ваш запрос отправлен.
С вами свяжется первый освободившийся специалист.
